Как и полгода назад, бизнес-план проекта «Сколково» не опубликован, индикаторы успеха не объявлены. Тем не менее активность фонда «Сколково» возросла — подписаны соглашения с вузами, Cisco и Microsoft, Федеральной миграционной службой (ФМС), сформирован костяк управленческой команды. Можно представить весь проект «Сколково» в виде аквамира — мини-аквариума, самоподдерживающейся экосистемы. Какие шаги приведут к развитию такой системы для российских инноваций?
Среди «подписантов» «Сколково» пока отсутствуют крупные российские компании. Это подчеркивает незрелость внутреннего спроса на инновации.
Пока, похоже, фонд «Сколково» пытается реализовать hands-off модель: дескать, мы создадим инфраструктуру — физическую (здания, сети, оборудование), финансовую (венчурные фонды, инкубаторы), образовательную, административную. Все это будет работать на рыночных принципах. Выбирать области, в которых будут сфокусированы исследования и разработки, не дело фонда.
Опыт показывает, что такой подход плохо работает на российском инновационном рынке. За последние два года закупили множество суперкомпьютеров. Однако не могут их загрузить ни собственными вычислительными проектами, ни заказами российских корпораций. Проявился дефицит компетенций: корпорации не умеют ставить задачи, а университеты не могут их решать. Значит, помимо трансфера технологий нужно еще заниматься трансфером среды.
Чисто рыночный laissez-faire подход (принцип невмешательства государства) будет успешно работать лет через 15-20, когда сложится вся экосистема. А пока Российская венчурная корпорация вынуждена создавать посевной фонд. Без него классические венчурные фонды испытывают катастрофический голод проектов на входе.
Проект «Сколково» реализует национальную модель инновационного развития в особенных условиях. Финансовый кризис заставил многие правительства сократить бюджеты на науку в 2011 г. (Великобритании — на 10%, Испании — почти на 8%). Бизнес-сектор R&D привык получать из финансируемых государством исследовательских центров и университетов «фундаментальное топливо». Скоро он начнет испытывать его дефицит.
Есть несколько сценариев решения проблемы «фундаментального дефицита». Первый — рост доли в глобальном инновационном пироге тех стран, которые, наоборот, наращивают национальные научные бюджеты (США, Франция, Германия, Сингапур, Швеция).
Второй сценарий — усиление роли международных проектов, таких как Большой адронный коллайдер или ITER (создание термоядерного реактора). В них стороны либо изначально делают результаты открытыми, либо договариваются о принципах их совместного использования. Так, центр компьютерного моделирования ITER «приземлен» в Японии, но результаты доступны всем участникам проекта.
Третий сценарий — рост роли бизнеса, смещение его R&D-программ в фундаментальную часть спектра. Это под силу крупным международным корпорациям. Правда, рассчитывать на открытость результатов в таком случае не стоит. Только на сравнительно честные сделки, которые необходимо внимательно структурировать.
Полную версию колонки читайте в газете "Ведомости"
Немає коментарів:
Дописати коментар